Эдриан Смит (II)
Сколько бы группа не зарабатывала в 1980-м, приходилось все возвращать назад в дело, дабы продолжать гастролировать. Как акуле, которой это необходимо для жизни, Maiden вынуждены были постоянно двигаться. Проведя последние двенадцать месяцев в дороге с гастролями по Британии, было бы логично расширить турне по Европе, откуда Maiden этим летом услышали одобрительный гром фанфар. С этой точки зрения, факт того, что им удалось стать группой поддержки на европейском турне Kiss, стал не только жизненно важным событием для команды, но и удачным закулисным маневром одновременно и Рода (который уговорил EMI взять на себя расходы по туру), и Джона Джексона (который как-то уговорил Kiss позволить Maiden сделать это). Возможно, Kiss более знамениты благодаря своему зловещему гриму и диковинным сценическим костюмам, нежели брутальной ритмичной музыке. К моменту, когда они прибыли на свое первое европейское выступление в августе 1980 в Рим, Kiss были легендарной американской хэви-метал бандой, которая ни разу серьезно не гастролировала за пределами штатов. Присоединиться к ним в качестве «особых гостей» было великолепной возможностью блеснуть перед десятками тысяч людей, которые прежде ни разу не видели и не слышали Maiden. Как сказал Джон Джексон: «Сколько бы им это ни стоило, это была возможность, которую они не могли себе позволить упустить».
«Мы не могли себе такое позволить сделать самостоятельно, так как вложили все деньги в необходимое оборудование, погашение старых долгов и просто в поддержание деятельности группы до настоящего момента», – говорит Род. «Теперь же нам была необходима помощь, но это было очень дорого — около 30000 фунтов стерлингов — это был длительный тур, и мы должны были сыграть перед 250000 людей, так что мы просто обязаны были сделать это. После ухода Брайана Шепарда, новый глава департамента по артистам и репертуару Терри Слейтер (Terry Slater) не понял и не поддержал Maiden, так что пришлось пустить в ход политику. Я просто ходил и собирал как можно большее количество голосов. Был парень по имени Чарли Вебстер (Charlie Webster), который был нашим продакт-менеджером, и который был всецело за нас, и, конечно же, Мартин Хаксби (Martin Haxby), который поддерживал нас с самого первого дня; Ричард Литлтон (Richard Littleton), который тогда был руководителем международного отдела. Я просто ходил от одного к другому, пытаясь заинтересовать и сделать так, чтобы они уговорили друг друга дать нам денег».
Перед тем, как начать работать в Лондоне, Ричард Литлтон был управляющим директором EMI в Финляндии. Он признает, что на тот момент ни разу не слышал ни про Рода Смолвуда, ни про Iron Maiden. «Это был мой первый рабочий день в Лондоне, и самое первое, что меня ждало на столе, была записка от мистера Смолвуда», – вспоминает он. «Я не знал никакого мистера Смолвуда, но позвонил по телефону, который тот оставил, и он мне рассказал, что он является менеджером этой группы, которая только что подписала контракт с лейблом, и что они собираются сегодня отыграть в клубе Marquee в Лондоне. Он сказал, что это самая лучшая группа на всем лейбле, и если я хочу в чем-то разбираться, я обязан прийти и посмотреть на них. Ну и, знаете, он был так настойчив, но вежлив, было видно, что он действительно верит в свою команду, так что я решил пойти. В итоге, так как я только что вернулся из Финляндии, я испытал настоящий культурный шок, по правде говоря. Я пришел в Marquee и увидел, что зал был заполнен до отказа, а пол весь залит пивом. Была удивительная атмосфера, и группа порвала всех на части. Я помню, как пару ребятишек потеряли сознание, стоя в первых рядах, и толпа перетащила их тела назад, где охрана смогла бы ими заняться. Я никогда не видел ничего подобного, и я подумал, что это было невероятно».
«На следующий же день ко мне заявился Род и рассказал, что им предложили тур с Kiss по Европе, и спросил, не хочет ли EMI помочь в части затрат. Я ответил, что посовещаюсь и вернусь. Затем я позвонил Мартину Хаксби и попросил совета. Я по-прежнему весьма поверхностно был знаком с гастрольной стороной бизнеса, так как в основном занимался маркетингом. Я поговорил с Мартином, и он ответил, что, конечно, я ему сам позвонил, но в тот момент в компании по большому счету было нечем заниматься, особенно в части раскрутки новых артистов, так что, возможно, мне стоит попробовать». «Для турне с Kiss, по-моему, им требовалось 20-30 тысяч», – говорит Мартин, «и я, и Ричард с успехом отстояли это дело. Мы сказали: ‘Мы должны это сделать’, потому что было ясно, что это отличный шанс для Maiden, и мне казалось, что Род этого достоин. Стоит добавить, что тогда он был относительно новым для нас человеком. Но я всегда старался быть более дружественным к музыкантам. Ты как лев сражаешься за свои интересы и интересы компании, но в то же время ты абсолютно реально смотришь на вещи. Было совершенно очевидно, что турне с Kiss — просто-таки посланная небом возможность Роду и парням, и если это не сработает… В общем, люди в этом бизнесе быстро забывают».
«Чтобы дело сработало, я все предусмотрел заранее», – говорит Род, «сколько нам нужно было, сколько у нас было, сколько мы ожидали получить гонорара — деньги, которые нам должны были поступить от зарубежных продаж — и я пошел к Мартину и Филу Роули (Phil Roley) и сказал: ‘Нам должны перечислить десять тысяч. Не мог бы я что-нибудь из них получить, пожалуйста?’ И нам дали пять тысяч, и мы их использовали. Так как мы имели продажи за рубежом, у нас постоянно был ожидаемый доход. Мы всегда могли им воспользоваться. Я никогда не волновался. Я никогда не волновался за Maiden на любой площадке. Это было для меня абсолютно естественным. Я чувствовал, что нас уже не остановить».
Главное было, как говорит Род, «не накалывать». Во избежание обычной для музыкального бизнеса практики, когда на турне относятся дополнительные расходы, а после полной уплаты у тебя остается некоторая наличность, Род старательно носил каждую квитанцию в кабинеты Мартина Хаксби и Ричарда Литлтона, «чтобы они были в курсе, куда уходят деньги».
«Род держал всех в черном теле», – говорит Хаксби. «Мы это ясно видели. Он никому не позволял что-либо тратить, всегда приносил нам счета в доказательство всех покупок, говоря: ‘Смотрите, я не вешаю вам лапшу на уши. Скажите, здесь правильная сумма денег?’ Он подкалывал каждую квитанцию к бюджету, и никогда не нарушал этого правила. В конце концов, мы сказали: ‘Слушай, все нормально. Можешь этого больше не делать. Мы тебе верим’. И это было правдой». И на самом деле, бюджет Рода всегда был столь небольшим, что к нему пристало прозвище Род Смолволлет («Маленький кошелек»).
Но по-настоящему главное событие года произошло еще накануне турне с Kiss, когда Iron Maiden впервые выступили на фестивале в Рединге, самом крупном, самом престижном мероприятии под открытым небом в Британии. Maiden в очередной раз оказались «особыми гостями», что означало, они будут выступать вторым номером, сразу за The Pat Travers Band и прямо перед субботними хэдлайнерами — UFO.
Дабы повысить свой авторитет перед столь важным событием, на уик-энд неделей раньше Maiden выступили главными действующими лицами документальной телепередачи о NWOBHM под названием “20th Century Box” с Дэнни Бейкером (Danny Baker) в роли ведущего. Не считая забавного появления в кадре Нила Кея (который заявил в камеру: «Я презираю понятие «хэви метал», и в то же время на его майке красуется надпись “Heavy Metal Soundhouse”), в программе рассказывается о трех выступлениях Maiden в клубе Marquee в первую неделю июля, в очередной раз подкрепив идею о том, что если какая-то группа и будет в состоянии избежать забвения среди такого нелепого образования как NWOBHM, то это будет Maiden. Правда, это не помешало ведущему Бейкеру немного высмеять такие легкие жертвы как Роб Лунхаус (Rob Loonhouse) и его приятелей, размахивающих картонными гитарами. Когда журнал “Melody Maker” также решил, что дебют Maiden в Рединге будет хорошим поводом рассказать о NWOBHM, группа очередной раз стала достоянием публики в рубрике “Ones To Watch”. Правда, была одна маленькая деталь: под иллюстрацией, их изображающей, стояла подпись “Saxon”. Смысл был понятен: мэйнстрим все еще не был готовым принять факт того, что британский рок хоть был и не мертв, но уже много лет не был столь живым.
Фестиваль в Рединге 1980 года стал поворотным моментом в истории многих групп. На нем произошло возрождение Slade как главных британских хэдлайнеров; начало спада UFO в качестве созидающей силы, с которой все считаются; восхождение Iron Maiden на большую сцену. «Посмотрим, как у Iron Maiden это получится», – эмоционально заявил публике канадский певец Пэт Трэверс (Pat Travers), покидая сцену Рединга тем вечером. Большая ошибка. Как говорилось в рецензии Робина Смита (Robin Smith) в журнале “Record Mirror”, «Iron Maiden доказали, что они явились героями субботнего вечера. Они переплюнули даже UFO». В то же время, в “Sounds” Джофф Бартон назвал это «главным выступлением в жизни Maiden». Лишний раз это подтвердил тот восторженный прием, которого удостоилась группа, выходя на сцену.
Для Стива Харриса, который был фанатом UFO еще со школы, шанс разделить сцену с героями его детства было самым важным доказательством того, что его группа стала тем, чем он всегда хотел, что бы при этом ни говорила пресса. «Выступление на фестивале в Рединге в качестве особых гостей для UFO… Это было моей мечтой детства», – говорит он. «А когда мы начали… Не знаю. Я очень, очень волновался. Я помню это. Не потому что UFO были там, а потому что мы там были. Мы выступали на другой сцене — всего было две сцены, поэтому, когда одна группа заканчивала выступление, начинала другая на соседней сцене — и нас приняли очень хорошо. Конечно, не так хорошо, как UFO, но это было все равно потрясающе. До этого мы ни разу не играли перед таким количеством народа в Британии, и в какой-то момент Дейв Лайтс повернул прожектора на публику, и, насколько возможно было видеть, все было заполонено людьми. Играя в пабах, ты можешь разглядеть белки их глаз, и это может напугать с непривычки, но, выступая перед 40000, или сколько их там было, когда их освещают, и ты видишь их все, тебя просто пробивает дрожь».
«После того, как мы отыгрывали первых пару песен, и Пол отлучался, чтобы попить, обычно я подходил к микрофону и начинал говорить толпе, какие они все классные», – вспоминает Деннис Стрэттон. «Но я помню, как в Рединге я подошел к микрофону и сказал Дейву Лайтсу, чтобы тот включил прожектора, которые мы обычно использовали в конце шоу, когда в концерте принимала участие публика. Но после трех песен я подошел к микрофону и сказал: ‘Освети-ка их, Дейв. Покажи, как они выглядят!’ И он осветил всю толпу, и я просто обалдел! У меня до сих пор имеется фотография, которую сделал [бывший фотограф “Sounds”] Росс Халфин (Ross Halfin) из-за барабанов в тот момент, когда я это говорю. Если бы вы ее видели, то поняли бы, каково это ощущение перед таким зрелищем. Эта фотография — предмет моей гордости».
