Эдриан Смит (VI)
Первый сингл Urchin, «мотоциклетный эпик» под названием 'Black Leather Fantasy', построенный вокруг рифа а-ля Deep Purple, вышел в свет в 1978 году. «У нас не было для нее названия, и я в шутку предложил «Фантазию Черной Кожи», так и осталось. Помню, на обложке промо-пластинки было что-то написано про «возрождение хэви-метала», но никто тогда на самом деле ни о чем таком и не думал». Сингл «получил пару неплохих рецензий в Sounds и Melody Maker, но продавался он неважно. Любопытно, что Нил Кей проигрывал ее в «Саундхаус», но к тому времени записи уже было два года».
Эдриан утверждает, что он впервые прослышал о Maiden где-то в 1977 году. «Кажется, я видел их еще до того, как туда пришел Дейви», – говорит он, «но по-настоящему обращать на них внимание я стал только после его появления там». Когда же Дейв впоследствии присоединился к Urchin после ссоры с Деннисом Уилкоком, «я решил, что они явно погорячились, поскольку даже я понимал, что манера игры Дейви подходила куда больше для Maiden, нежели для Urchin, которые, хоть и играли все тот же хард-рок, но все же делали упор на ритмическую часть. Мы специализировались на более цепляющих и заводных рок-песнях». Дейв должен был сыграть на следующем (и последнем) сингле Urchin, 'She's A Roller', в итоге вышедшем в 1980 году, но к тому времени он их покинул и вернулся в Maiden.
Когда вскоре Эдриану позвонил Стив Харрис с вопросом, не заинтересован ли тот в работе с Maiden, Эдриан признает, что ему весьма мучительно далось согласие на это. «Я скурил две пачки сигарет, раздумывая лишь над этим вопросом», – говорит он. «На тот момент уже вышло несколько рецензий на них в музыкальных газетах, и нарастала своего рода шумиха. Кажется, также они были на грани подписания контракта с EMI, и это придавало им существенный вес, как и все остальное, что могло пойти мне на пользу. Тем не менее, я отказался. Я должен был, на самом деле. У нас оставался свой автобус и контракт, и я размышлял об этом несколько часов. В конце концов, я перезвонил Стиву и ответил: ‘Спасибо за предложение, но я остаюсь заниматься своим делом’».
Как он сам признается, об этом решении ему пришлось вскоре пожалеть, так как Urchin менее чем через год распались, а сингл и альбом Maiden взлетели на вершины чартов. «Помню, после этого я как-то столкнулся с Дейви на каком-то концерте, и я подумал тогда, что у него вид преуспевающего человека», – говорит Эдриан. «Не богатого, а просто — «на уровне». Он весь был в новых кожаных шмотках, выглядел очень довольным, как будто у него все идет просто великолепно. Во мне не было ни капли ревности, но я не могу не признать, что немного позавидовал ему. Однако я знал Дейва всю жизнь, и я был очень рад за него. Приятно, когда друг чего-то добивается. Это заставляет тебя думать, что и ты на что-то способен. Поэтому я искренне порадовался. Подумал лишь, случится ли нечто подобное со мной?»
Эдриан продолжал скитаться. Не имея постоянной группы, он не мог репетировать, «поэтому я просто сидел и сочинял песни, ходил на концерты, размышляя, чем бы еще заняться». Его издатель порекомендовал попробовать сотрудничать с профессиональным композитором «с окраины Вест-Энда», но Эдриан забросил эту идею после всего лишь одной встречи, и объяснением было: «после того как я посидел и попытался что-нибудь сочинить с этим парнем, я почувствовал себя ужасно, совершенно ничего не произошло, и я ушел в полной депрессии. Помню, как я возвращался домой пешком, так как не было даже денег на автобус, и настроение было весьма паршивое. По-моему, тогда еще шел дождь — ну знаете, прямо этакое депрессивное клише — и вот бреду я домой один, повесив нос, совершенно опустошенный, не обращая ни на кого внимания, и вдруг буквально наталкиваюсь на Стива и Дейва прямо на улице. Это была судьба! Фактически, первое, о чем спросил Стив, было ‘Чем ты сейчас занимаешься?’ Я ответил: ‘Ничего особенного’, а он: ‘Слушай, мы ищем нового второго гитариста. Ты бы согласился?’ Я просто не мог в это поверить. Это была словно банальная сцена из какого-то старого фильма, где тебе на улице внезапно встречается твоя крестная волшебная фея. Поэтому я ответил: ‘Да, это было бы здорово’, и они позже позвонили и назначили место и время прослушивания. Честно, говоря, я удивился, когда они попросили меня придти на прослушивание. Я подумал: ‘Хм, Дейв лучше меня знает, как я играю’. Но я согласился, поскольку мне очень хотелось поиграть, и я подумал что-то наподобие этого: ‘Если Дейв знает, как я играю, это не значит, что остальные согласны взять меня, так что, может, это и не плохо’».
На самом, деле прослушивание оказалось самым настоящим, и Эдриан впервые оказался в подобной роли. Однако чего он не мог и подозревать, так это того, что Стив и Род, памятуя опыт с архи-индивидуалистом Деннисом Стрэттоном, были очень озабочены тем, что тот, кого они должны были взять на этот раз, должен был полностью отвечать требованиям настоящего члена Iron Maiden.
«Род выглядел весьма подозрительным», – вспоминает Эдриан, «наверное, оттого, что я в первый раз им отказал. Однако я совершенно не волновался. Maiden выглядели достойно — это было видно во всем — но для меня они не были звездами; они были всего лишь одной из групп Ист-Энда, с которыми я вырос».
«Эдриан увлекался различной музыкой, в общем-то, как и все остальные», – говорит Стив. «Деннис был не уникален в этом смысле. Это нормально, когда ты хочешь выйти и произвести впечатление на публику. Вот как раз в этом Деннис и переборщил. А Эдриан был в точности как мы сами. Он любил UFO и все в этом духе. Ты всегда узнаешь тех, кому это нравится, и Эдриан был одним из таких. Разницу можно было почувствовать мгновенно».
«Помню, как Род допрашивал меня», – рассказывает Эдриан, «он все выспрашивал: ‘А умеешь ли ты играть рифы? А соло тоже можешь?’ Он был очень настойчив. Стив явно выглядел заинтересованным, ко всему относился очень серьезно. Дейв и Пол держались проще, но Род был самым серьезным. Стив ругал Рода за то, что тот допрашивал меня, что, собственно, продолжалось впоследствии еще несколько лет — Род наращивает давление, а Стив решает, что все, хватит».
Когда репетиция была окончена, Эдриана попросили подождать в ближайшем пабе в компании тур-менеджера, пока все остальные обсудят все с Родом и примут решение. «Честно говоря, я уже не помню, кто был тем тур-менеджером», – замечает он, «но я помню, что он завел меня в паб и угостил выпивкой, и я подумал: ‘Да, тур-менеджеры молодцы’. Затем, двадцать минут спустя, они вошли все вместе и сказали: ‘Ты принят’. Это было просто фантастическое чувство! Почти как будто тебя приняли в семью. Фактически, самое большое впечатление они произвели на меня тем, что выглядели как одна семья».
«Им явно было не наплевать на все это, по вполне понятным причинам. И стать их частью было настоящей сенсацией. Maiden действительно заботились о себе. И с тех пор, как я туда пришел, они продолжали заботиться обо всем. Все время моего нахождения в группе мне никогда не нужно было думать о чем-то другом, кроме как о моей собственной игре. А это настоящая мечта музыканта».
«В первый раз в жизни я получал деньги за то, что я играю, и будет неправдой сказать, что деньги не имеют значения. У меня всегда было мало денег, поэтому, конечно же, они имели для меня значение. А еще значение имело то, что я снова играл вместе с Дейвом, и это было настоящим испытанием для меня, так как Maiden были первой серьезной командой, в которой я играл. У них были нормальные техники, новая великолепная аппаратура. Было приятно ощущать, что у тебя есть что-то, чего ты достоин. Когда прошла эйфория по поводу моего приглашения, я начал задумываться о том, что же представляла собой моя работа. Признаться, я тогда немного испугался. Я всегда руководил теми группами, в которых играл — всегда писал много песен, играл с теми парнями, которые сами хотели играть со мной — но когда я присоединился к Maiden, я стал всего лишь гитаристом, а это уже кое-что другое. Мне пришлось исполнять то, что сам я исполнять бы не стал, поскольку песни, которые пишет Стив, всегда отличаются разнообразием стилей, изобилуя различными переменами темпа и чередованием ритмов. Это, конечно же, сделало меня еще более сильным гитаристом. Оказалось, что от меня ожидают, что я буду играть гораздо более сложные и замысловатые партии, чем я исполнял прежде. Каждый, кто попадет в Maiden будет рад этому. Мне же тогда было всего 23 года, и это, пожалуй, рановато для такого успеха. Но все же я всегда обладал изрядной долей сознательности, поэтому я решил рискнуть».
Первым настоящим участием Эдриана в Iron Maiden стало участие в немецком телешоу. «Никогда прежде не имел дела с телевидением», – говорит он, «но, к счастью, это был тот случай с фонограммой, когда ты появляешься, делаешь свое дело, и исчезаешь, даже не успев толком обо всем поразмыслить». По возвращении в Англию, главным вопросом на повестке была работа над новым материалом для нового альбома Maiden, который группа надеялась записать после Нового Года. «По-моему, первыми песнями, над которыми я работал с ними, были 'Killers', которая стала заглавным треком с нового альбома, а также 'Purgatory', которая стала синглом. Кажется, это была переработка их старой песни под названием 'Floating'».
Однако репетиции пришлось на время прервать ради того, чтобы закончить год тем, чем занималась группа большую его часть: ради гастролей. Замысел был в том, чтобы дать Эдриану время втянуться и освоиться прежде, чем засесть в студии и начать работать над новым альбомом. Этот последний бросок по британским городам завершал двенадцатимесячный период, который Дейв Мюррей охарактеризовал следующим образом: «Мы сделали больше, чем могли даже мечтать. Ну, или чем я мог мечтать, давайте скажем так!»
«Мы прервались, чтобы съездить в тур на дюжину концертов в декабре, который венчался выступлением в Rainbow, что обернулось бесценным опытом для меня», – говорит Эдриан. «Все свое детство я ходил на концерты в Rainbow. Я видел там The Who, Рори Галлахера, Nazareth. Теперь же, находясь на сцене, все казалось почти нереальным, но шоу было записано, и когда я пересматриваю его, я убеждаюсь, что все-таки это было правдой. Мы репетировали перед турне в огромном месте на юге Лондона, которое сейчас называется Brixton Academy. Помню, как я туда вошел и увидел гигантское световое оборудование и подумал: ‘Охренеть, я не могу в это поверить! Вот это времена настали!’»
Первое выступление Эдриана с Maiden состоялось в Брунейском Университете в Аксбридже (Uxbridge) 21 ноября 1980 года. «Бруней вмещает около двух тысяч, что-то около того, и зал был переполнен», – вспоминает он. «Я никогда прежде не играл перед таким количеством народу. И их фаны были совершенно непохожи на тех, с кем я сталкивался раньше. Некоторые из них были просто безумными. Безумными и очень увлеченными. И если ты окажешься фальшивкой, они раскусят тебя за секунду, понимаете? Я помню, что сильно нервничал перед выходом, поэтому я решил выйти наружу, смешаться с толпой, сказать «привет», типа того. Как будто мне все пофигу. И тут ко мне подходит один тип и спрашивает: ‘Ты новый гитарист?’ Я говорю: ‘Ага’ А он: ‘Лучше тебе не облажаться!’ И я подумал: ‘Черт, и зачем я с ними связался?’». Скоро он это выяснит.
