Пол ДиАнно (IV)
Что делало вечера Кея уникальными, так это то, что они совершенно шли вразрез с тогдашней модой, всем этим панком, но все это было с изрядной долей апломба, юмора и профессионализма. Здесь была самая лучшая аппаратура для новичков, куча усилителей и колонок, составленных друг на друга вплоть до потолка, в общем, такая аппаратура, какую обычно используют большие группы. Здесь была также квази-психоделическая цветомузыка, которая загоралась в такт с музыкой, и светила зигзагами по стенам. А музыкой в большинстве случаев была смесь из забойных хитов вроде 'Doctor Doctor' UFO либо всего, чего угодно от Judas Priest. Однако упор делался, прежде всего, на новинки. Кей был уверен, что рок — это не музейный экспонат, и отказывался включать треки более чем десятилетней давности. Тем самым он вынуждал себя постоянно находиться в поисках новых творений, иногда из-за рубежа, иногда от завсегдатаев «Бэндвэгона» — активной группы ярых приверженцев хэви-метала, которые позже завели необычайную моду на картонные гитары, которыми они размахивали во время исполнения умопомрачительных гитарных соло, при этом закрыв глаза, изогнув спину и бешено мельтеша пальцами.
В результате, «Бэндвэгон» был всегда забит под завязку. Но что действительно сделало его метал-клубом номер один в Лондоне, так это необычайная личность Кея. Самобытный «крестный отец металла» упрямо отказывался прекращать одевать клеш, когда даже Дейв Мюррей вынужден был признать, что в эпоху панка брюки клеш выглядели нелепо. Heavy Metal Soundhouse Кея был не просто дискотекой, он был крестовым походом. За его бороду, длинную как волосы, а волосы, длинные, как его ноги, Гэри Бушелл однажды насмешливо (но абсолютно верно) назвал Кея «вылитым Кэтуизлом» [Catweazle — персонаж одноименного популярного британского телесериала, выходившего в 1970 году. Кэтуизл был косматым незадачливым и эксцентричным волшебником из ХI века, который, по сюжету, попал в наше время, в 1970 год — прим. пер.]. Такой имидж, а также привычка Кея постоянно называть всех, включая его жену, «чуваками», делали его любимой мишенью для ханжеской музыкальной прессы, которая наслаждалась, высмеивая его и его самозваных «последователей». Однако это еще пуще заставляло маниакального ди-джея усиливать программу, и все больше людей приходило в «Саундхаус» узнать, из-за чего весь сыр-бор. Под впечатлением от его мессианского усердия, со временем все больше народу приносило Кею своих записей, для того, чтобы тот их проиграл. Некоторые из них были демо-записями новых групп, которых знали завсегдатаи, либо самостоятельно организованных команд. Одной из таких записей была кассета группы, о которой он слышал, но ни разу не видел вживую: Iron Maiden.
Кей прекрасно помнит тот день, когда Стив Харрис, Пол ДиАнно и Дейв Мюррей пришли вместе в «Саундхаус» и собственноручно вручили ему копию свежеиспеченной демо-записи из студии Spaceward. «Мы даже не просили его проиграть это в «Саундхаус», нам такое даже в голову не приходило. Скорее, речь шла о том, чтобы где-нибудь устроить выступление», – вспоминает Дейв Мюррей. Кей, наслаждавшийся тем временем своей славой, повел себя надменно. «Я сказал: ‘Ага. У меня таких как вы пять миллионов’», – морщась вспоминает он сегодня. «Я сказал им, чтобы они оставили мне кассету, и что, возможно, через пару недель у меня дойдут до нее руки. Теперь я себя за это ненавижу!» В конце концов, соизволив прослушать запись, «Я чуть со стула не упал!» – давится от смеха Нил. «Я носился по холлу и вопил как придурок. Я слушал их, не переставая. На следующий день я позвонил Стиву Харрису на работу и сказал: ‘У вас есть кое-что, что принесет вам много денег’, а он рассмеялся. Он подумал, что я шучу!»
В действительности Кей был серьезен и прав как никогда. Четыре трека с оригинального демо Spaceward даже сейчас, по прошествии более двадцати лет, по-прежнему слушаются весьма прилично. Внося свежую струю в то, что Стив Харрис однажды описал как «продукция на бытовом уровне» таких монолитов 70-х как Led Zeppelin и Deep Purple, это была свежая и живая рок-музыка, сыгранная молодежью для молодежи, быстрая и неистовая, цепляющая, как колючая проволока.
«Для начала это было весьма неплохое демо», – говорит Кей. «Там была парочка неудачных нот, но Стив и его группа осознали, что им необходима более подходящая студия. Они не теряли времени. Они засели в студии и выложились по полной программе. Было очевидно, что они все продумали и сделали наилучшим образом, как только смогли на тот момент. И в плане музыки все было просто ошеломляющим. Меня впечатлила мелодика в сочетании с мощью. Агрессивных команд всегда было навалом, а вот мелодий не было ни у одной. Комбинация скорости, мощи, последовательности аккордов и мелодичных ходов Дейва Мюррея меня просто сразили наповал. Это было уникально и впечатляюще. Определенно, самое лучшее демо, которое мне когда-либо приносили».
С этого момента Кей превратился в фанатика Iron Maiden, с нетерпением просвещая страждущих в «Саундхаусе», проигрывая кассету регулярно каждые 15 минут. Но больше всех были удивлены сами музыканты, когда их 'Prowler' выскочил на 20-е место собственного хэви-метал чарта «Бэндвэгона», который еженедельно публиковался в “Sounds”. (Кей начал помещать свой чарт на страницах журнала в 1978 году, и, как и все, что он делал для «Бэндвэгона», воспринимал его очень серьезно, составляя его строго по заявкам завсегдатаев «Саундхауса»). Уже в номере от 21 апреля 1979 года 'Prowler' находился на первой строчке хит-парада, откуда он не спускался еще три месяца кряду. Неделей позже, Maiden уже выступали в «Бэндвэгоне» и результат превзошел все ожидания.
Стив Харрис: «Я отдал ему [Нилу Кею] пленку и все. Детишки приносили ему такие же записи весь вечер. Я не знал, собирается ли он ее вообще слушать, не говоря уже о том, чтобы поставить и проиграть в клубе. Я просто пришел, чтобы договориться о выступлении, потому что слышал, что пару групп там уже играли. Но он стал проигрывать там запись, и неожиданно посыпались заявки. Они печатали в “Sounds” чарт «Саундхаус Бэндвэгон» и в какой-то момент 'Prowler' добрался до первого места. Это было потрясающе! В один из вечеров мы с Полом из любопытства заглянули туда. Мы подумали: ‘Никто нас не узнает’, и все такое. ‘Все будет в порядке’. Затем врубили 'Prowler' и тут все как с цепи сорвались, стали беситься, прыгать друг на друга, играть на невидимых гитарах и все в таком духе. Я просто поверить не мог, что одна из наших песен способна на такое. Это было немыслимо! Мы с Полом просто вытаращились друг на друга, скаля зубы и думая: ‘Черт побери! Это действительно круто!’».
«После этого мы подошли и сказали: ‘Как насчет концерта теперь?’ А он ответил: ‘Да, мы собирались с вами связаться, потому что мне очень понравилась запись, чувак’. Так мы сыграли концерт, и он имел сногсшибательный успех. Зал был переполнен, а мы были невероятны. И конечно, Нилу понравилось. Ему очень понравилось! С этого момента о группе стали знать за пределами Ист-Энда. Об этом возвестил тот факт, что Нилу понравилась запись, а затем и всем, кто посещал «Саундхаус», а это были самые отъявленные поклонники хэви-метала. Это было как раз то, что нам нужно».
Демо-запись из Spaceward помогла им устроить еще несколько шоу. «Главным образом, по базам ВВС США», — вспоминает Пол ДиАнно. «Это был первый раз, когда мы играли перед американцами. И они просто слетели с катушек! Тогда мы сыграли более длинный сет. Они хотели, чтобы мы играли на протяжении четырех часов, а у нас своего материала было всего-то на час пятнадцать. Так что нам пришлось играть множество каверов Montrose, UFO и Van Halen, то, что американские рок-фаны могли знать, и им это понравилось!»
Однако магия, которую вершила запись из Spaceward, этим не ограничилась. На горизонте появилась еще более влиятельная фигура, в чьи руки также попала копия пленки, и кто также решил, что здесь есть нечто, заслуживающее внимания. Тот, кто, по правде говоря, ничего не знал про Восточный Лондон, но который знал обо всех остальных частях света, куда группа может только пожелать отправиться. Его звали Род Смолвуд. Как Стив всегда утверждает, «Если бы не появился Род, честно говоря, я не знаю, получилось бы у нас в итоге что-нибудь, или нет. Возможно, мы, в конце концов, подписали бы контракт, и выдали б пару альбомов. Но почему-то мне кажется, что все не сложилось бы так, как это сложилось с Родом». Выступая одновременно и в роли менеджера, и в роли персонального наставника, Род Смолвуд стал еще одой ключевой фигурой в истории Iron Maiden, наряду со Стивом Харрисом. До тех пор, пока Род не появился на сцене во второй половине 1979 года, Стиву в одиночку приходилось тянуть тяжкое бремя, отвечая за все обязательства и неся всю ответственность за группу, принятие решений и всю организацию. Теперь же, в этом дородном йоркширце он нашел того, кому можно достаточно доверять, чтобы передать большую часть тех обязанностей. Того, кто разбирался бы и в музыке, и в бизнесе, и того, кому группа могла бы верить, что их не прокинут при первой же возможности. Вместе со Стивом Род стал движущей силой в неумолимом движении группы на вершину успеха в последующие десять лет. Он выполняет сразу несколько ролей: опытного профессионального музыкального бизнесмена, который словно шкипер провел группу через мрачные и неизвестные (только для группы) воды контрактов и сделок на запись многих альбомов; роль закулисного рассказчика-экстраверта с бесконечным потоком занимательных историй, которые он насобирал по всему свету; а также по-отцовски нежной персоны, которая всегда рядом с музыкантами в дороге, не только ради облюбованных журналистами крупных шоу, но также и ради более заурядных и тривиальных вещей, которых избегают многие другие менеджеры. По иронии судьбы, Род решил забросить рок-менеджмент после грязного и неприятного разрыва с его прошлыми клиентами, группой Steve Harley And Cockney Rebel, и начать карьеру юриста в тот момент, когда к нему в руки попала демо-запись из Spaceward. «Я не было желания опять становиться менеджером», – улыбается он теперь, «но приятель предложил мне послушать кассету, которая ему понравилась. Чтобы его не обижать, я послушал, но она просто снесла мне крышу! Я не мог перестать слушать ее. После этого я связался со Стивом.
Стив отлично помнит первую встречу: «Энди Уоллер это парень, с которым я работал некоторое время в архитекторской конторе, знакомый художник, который немного увлекался музыкой. Я дал ему копию записи, и она очень ему понравилась. Он поигрывал в регби — вот откуда он знал Рода — и, так как он знал, что Род вертелся в музыкальном бизнесе, рассказал ему про эту кассету. Род ответил: ‘Слушай, дай мне эту пленку и я скажу тебе, что я о ней думаю’. Теперь, он до сих пор не перестает говорить нам, что он думает…»
