Чарльз Смолвуд (III)
Энди Тейлор: «Я продолжал учиться, затем окончил Кембридж и в результате стал дипломированным бухгалтером. Но все это время я поддерживал связь с Родом. Помню, на моем последнем курсе он все еще ошивался неподалеку. Он останавливался у меня и часто спал на полу, я отлично это помню».
Род работал на “MAM” полтора года, а после этого стал менеджером новой группы агентства “MAM”: Steve Harley And Cockney Rebel. Основанные вокалистом Стивом Харли в 1972-м, Cockney Rebel пришлись на волну глэм-рока — доминирующего жанра британской музыкальной сцены — со своим причудливым хит-синглом ‘Judy Teen’, а также последующим альбомом “The Psychomodo”, вошедшим в десятку лучших. Дальнейшие хиты — а стоит отметить ставший на первую строчку в январе 1975 ‘Come Up And See Me (Make Me Smile)’ — подкрепленные английским шармом Харли, сюрреалистичными стихами а-ля Боб Дилан и студийно-театральным имиджем, вскоре были одобрены критиками и выведены на уровень Дэвида Боуи (David Bowie), Roxy Music, T Rex и Mott The Hoople. Однако через пару лет группа распалась, их усилия в покорении Америки не увенчались успехом, и вскоре она предалась забвению даже у себя на родине.
Работая с Harley And Cockney Rebel, Род получил бесценный урок в том, что он сейчас в шутку называет «темное искусство рок-менеджмента». Хотя сотрудничество с таким популярным творением как Cockney Rebel было «превосходным дебютом» его карьеры менеджера, он признает, однако, что иметь дело с эгоцентричным Харли «было на самом деле нелегкой задачей». По прошествии почти 25 лет, Род по-прежнему неохотно вспоминает детали его окончательного разлада с погруженным в себя вокалистом Cockney Rebel. «Это было главной причиной, почему я сразу не согласился стать менеджером Maiden. Поначалу я был просто агентом Cockney Rebel, но позже я занялся и менеджментом вместе с их другим менеджером Тревором Битоном (Trevor Beeton) в компании Trigram. У меня была достойная зарплата и небольшой процент от прибыли, который, к сожалению, так ничего и не принес. Тревор был очень хорошим человеком, однако Стив Харли — совсем другое дело. Он был заносчивым, эгоистичным и одержимым. Он напрочь отбил у меня желание быть менеджером. Парень был настоящей занозой в жопе. Его убедили в EMI, что мы были неподходящей для него управляющей компанией, особенно для Америки, что могло быть правдой, а могло и не быть. Мне было двадцать три, и мне кажется, я быстро учился и многое сделал для его карьеры. Если посмотреть, во что превратилась эта карьера после того, как мы перестали о нем заботиться, кажется, в итоге я оказался прав. Несмотря на всю работу, которую я вкладывал в его имя, он даже не позвонил мне после того, как он заявил Тревору, о том, что он увольняет Trigram. Ни слова благодарности. Я ни разу не встречал его после этого. Но пару раз мне кто-то говорил о том, что ‘Харли передает привет’. Пусть он оставит свои приветы себе».
Но какими бы сложными не были первые потуги Рода в менеджменте, он оказался неготовым к шоку, который пришлось испытать, когда он осознал, «как мало настоящих друзей у меня оказалось на самом деле, когда я перестал быть молодым удачливым менеджером популярной группы. Ты заходил в пабы и другие места, где ты был раньше окружен людьми, всегда готовыми поболтать и выпить с тобой. Теперь же, стоило мне войти, сразу начиналось: ‘О, мне уже пора’ и все поворачивались спинами. Я, конечно, был наивен, но еще я был шокирован и разочарован. Я всегда был искренен в общении с людьми, по крайней мере, очень старался. Поэтому мне и в голову не приходило, что они хотят быть знакомыми со мной только потому, что хотят быть поближе к группе. Без этой группы за моей спиной, я понял, кто мои настоящие друзья. И их оказалось не так уж и много, скажу я вам».
На некоторое время Род поработал независимым менеджером подопечных компании RCA под названием Gloria Mundi — «помесь глэм-рока и панка. Хорошая группа, но чего-то в них не хватало». В итоге, по его собственному признанию, ему «они надоели. Я окончательно разочаровался в бизнесе». И Род решил завязать.
Один из немногих настоящих друзей оставался Говард Джонс (Howard Jones), который работал на фирме Бернарда Шеридана (Bernard Sheridan). Они были юристами, среди прочих, группы Cockney Rebel. Род был давно знаком с Говардом, еще с момента, когда тот оформлял его уставные документы, и, контактируя почти каждый день, вскоре они стали друзьями. Род желал поделиться с кем-нибудь тем, что он планирует бросить свою работу, и пришел к Говарду в начале 1979-го с известием, что он, возможно, вернется в университет и получит таки диплом юриста.
«Он зашел ко мне и сказал, что собирается стать адвокатом», – вспоминает Говард, «и он также попросил, чтобы я дал ему несколько бланков. Затем мы играли вечером в теннис – я хорошо это помню – в Lincoln's Inn Fields. Потом он поблагодарил меня за бланки, но сказал, что еще немного потерпит, раз уж он нашел эту группу, посмотрит, сработает ли, и если нет, то вернется. Так до сих пор он за этими бланками и не вернулся…»
«Одному Богу известно, откуда у меня взялась эта идея», – удивляется Род. «Мне не приходило такое в голову ни до, ни после! Но я становился все старше. Третий десяток подходил к концу, и я думал: ‘Возможно, мне стоит кое-что в жизни упорядочить’, и Говард мне очень, очень много помогал. Он обратился в Общество юристов и начал там обо мне хлопотать».
И от столь опрометчивого поступка Рода мир был спасен неприглядно упакованной четырехдорожечной кассетой, которую ему притащил приятель Энди Уоллер несколькими днями ранее. «На ней было четыре дорожки», – рассказывает он. «Демо-запись из студии Spaceward. И, во многом из-за моих предпочтений, чем, собственно был тяжелый рок, я подумал: ‘Да, вот оно. Наконец-то’. Эта запись существенно отличалась от того, что творило большинство тогдашних групп, в основном все играли панк. А мне никогда панк не нравился. У Gloria Mundi было также много музыкальности, но все-таки панк меня никогда не притягивал. Просто-таки не вставлял. Полагаю, меня отталкивал аспект модности. Я всегда был против моды».
Роду понравилась запись, но он все еще был далек от того, чтобы всерьез заинтересоваться. Его по-прежнему не покидала идея забросить музыкальный бизнес. Все изменилось, когда внезапно прекратились все долгие отношения, коими Род был связан в то время с множеством знакомых. «Около двадцати из нас улетело на соревнования по регби в Калифорнию», – рассказывает он, «в составе команды из Росслин-парка и Лондон-Уэлша под названием Muppets (названной так по одноименному ночному клубу из Вест-Энда). Мы выступали на этом турнире в Санта-Барбаре в 1979 году, и это было прекрасное время — на свежем воздухе каждый вечер, отличная погода, отрываешься с хорошими людьми дни и ночи напролет, чтобы потом проснуться утром и поиграть в регби».
Дабы сэкономить, команда купила билеты ныне несуществующей авиакомпании Фредди Лэйкера (Freddie Laker's airline), самой дешевой трансатлантической службы во всей Британии. Пятеро игроков, включая Рода, опоздали к вылету домой («Мы все еще отходили после бессонной ночки!»), им пришлось ждать еще четыре дня, чтобы получить возможность вылететь по своим билетам. Когда же Род, наконец, вернулся в Лондон, его исстрадавшаяся подружка заявила, что бросает его. «Она сказала, что ей надоело быть вдовой регби», – вздыхает он. «Она была несчастна, потому что я постоянно играл в регби. Я играл по субботам, воскресеньям и почти всегда по средам, а тренировался по вторникам и четвергам. Я играл за Росслин-парк и относился к этому довольно серьезно. Я никогда не пропускал игр, никогда не пропускал тренировок. Это на время захлестнуло всю мою жизнь, но, скорее всего, так получилось из-за того, что в тот момент больше не было ничего в моей жизни, к чему у меня был бы интерес. До тех пор, пока не появились Maiden».
Не зная, как жить дальше, Род снова обратил внимание на кассету, которую он слушал перед тем, как улететь в Америку. Проигрывая ее заново по несколько раз, он пришел к выводу, что здесь было нечто большее, чем все то, что творилось вокруг. И он подошел к телефону. «Когда что-то прекращается, тебе всегда необходимо иметь что-то взамен», – объясняет он, «так я начал думать о пленке. Энди Уоллер дал мне координаты, я связался со Стивом по телефону, и мы договорились, что я приду на концерт. По большей части он играли в Ист-Энде, но я туда идти не собирался. Вы что, шутите?! Я спросил: ‘А почему бы вам ни выступить в Marquee?’ Но они просто не имели шансов появиться в таких местах».
Род воспользовался своими старыми связями и организовал им пару выступлений в западном Лондоне. Одно в хорошо известном пабе под названием «Виндзор Касл», расположенном на Хорроу Роуд, а второе — в не менее популярном «Лебеде» в Хаммерсмите. Как выяснилось, все было удачно спланировано.
«Поначалу я не представился, на случай, если они окажутся сущим дерьмом», – замечает Род, «однако я был немного впечатлен организацией. У них была кое-какая своя звукоусиливающая и световая аппаратура, дым, извергающийся из мертвой головы Эдди на заднике сцены. Единственной проблемой было то, что они не желали начинать, пока не припрутся все их дружки с Ист-Энда. Хозяин паба потребовал, чтобы те начали вовремя, развязался спор, после которого Стив немедленно послал всех к чертям и ребята смотали удочки и удалились, так и не сыграв ни одной ноты. Стив просил того парня дать им пятнадцать минут, поскольку их друзьям пришлось добираться из далека, но это был один из тех эгоистичных случаев, когда управляющий не поддался. А со Стивом так нельзя. Он постоянно посылал всех, что, конечно же, впоследствии он перестал делать. Но на самом деле все было довольно забавным. Я помню, как этот мужик пообещал помешать им выступать во всем северо-западном Лондоне. Невероятно, учитывая, что они выступали на арене Уэмбли, расположенной неподалеку, спустя совсем немного лет. Я взглянул на все это, затем коротко переговорил со Стивом и с остальными, и с этого момента они мне понравились. У них было столько обаяния, непосредственности и сердечности!»
Стив извинился перед Родом за то, что те так ничего и не сыграли, и они оба выразили надежду, что следующее выступление несколькими днями позже в «Лебеде» будет куда лучше. Но в следующий раз случилась новая беда — арест Пола ДиАнно за ношение ножа менее, чем за тридцать минут до выхода группы на сцену. «Стив украдкой подошел ко мне за пять минут до выхода», – вспоминает Род, «и произнес: ‘Не знаю, как тебе сказать это, но…’» Пол находился среди толпы поклонников на улице, когда двое проходящих мимо полицейских решили остановиться и обыскать незадачливого фронтмена на предмет ношения наркотиков. Пол не носил наркотиков в то время, но у него нашли пружинный нож-выкидуху, который он постоянно таскал с собой. Он был немедленно арестован и взят под стражу в наручниках в ближайшем полицейском участке Хаммерсмита.
«Я объяснил им, что мне уже пора было выходить на сцену, но они не обращали на это никакого внимания», – вспоминает Пол с невинным видом. «Я даже пообещал, что вернусь в каталажку сразу же после концерта, но те даже слушать не хотели. Это испортило бы им кайф, если бы они отпустили меня, не так ли?» В итоге Пол был оштрафован за ношение опасного оружия, но к моменту его возвращения в «Лебедь», шоу уже закончилось.
Род: «Стив сказал: ‘Я не знаю, как тебе это сказать, но мы сегодня не играем’. А я спросил: ‘Почему?’ Он ответил: ‘Пола арестовали’ Затем я сказал: ‘Ладно, слушай, я позвоню в полицию’. Так я и сделал, но все, что они доложили, так это то, что Пол был «задержан», и что они его не отпустят как минимум час. Поэтому я сказал Стиву: ‘Слушай, почему бы вам ни выступить без него, по крайней мере, чтобы я на вас взглянул? Ты знаешь слова?’ Он ответил: ‘Да, я написал их’. А я ему: ‘Давай попробуем’. И он попробовали, и у них получилось! Я никогда прежде не видел ничего похожего на Стива и Дейви на сцене. Было ясно, что они наслаждаются игрой, они любят выступать на сцене, глядя публике прямо в глаза, при этом отдаваясь на все сто, с полной уверенностью в своих силах. Харизма, исходящая от Стива и Дейви, была просто колоссальной. Я подумал, что они далеко пойдут, и это притом, что я еще не видел их с вокалистом!»
Однако Род был все еще неуверен, хочет ли он на самом деле стать их менеджером по контракту. «Я сказал им: ‘Слушайте, я помогу вам, чем смогу. Я договорюсь о сделке. Но стану ли я вашим менеджером? Сегодня сказать не могу. Посмотрим, что будет дальше’». В действительности Род и Maiden на бумаге ничего не заключали до тех пор, пока тот не организовал подписание контракта с EMI и издателями Zomba.
«Все было основано на доверии», – говорит Стив Харрис. «Не знаю почему, но я с первой же встречи почувствовал, что Род нас не прокинет. Нам попадались разные люди из шоу-бизнеса на тот момент, и в большинстве из них было столько дерьма, что ты и половину времени не понимал, о чем он толкуют. Но Род не стал морочить голову и сразу приступил к работе. И чем больше он работал, тем яснее становилось, что он полностью уверен в том, что делает. И у него отличное чувство юмора, не так ли? Ты тяжело трудишься с Родом, но и посмеяться с ним можно тоже. Я думаю, это очень важно. Потому что мы — одна команда, а не ученые-космонавтики. Нам просто необходимо веселье».И с этого момента началось настоящее веселье…
