Эдди (II)
“Top Of The Pops” — самая популярная и продолжительная музыкальная передача на британском телевидении, самая удачная программа британского телерадиовещания. Еженедельный обзор хит-парадов синглов, несколько раз существенно менял формат со времени появления в середине 60-х. Полдюжины записей выбиралось с вершин чартов и изображались в исполнении самих музыкантов, затем избирался первый номер каждой недели. В те времена услышать живое исполнение было практически невозможно. Пару раз в 60-х это удавалось Beatles, а также было несколько случаев, когда исполнителям посчастливилось добиться живого вокала поверх предварительно записанной пленки. Но настоящее, живое выступление популярной рок-группы не имело места с 1972 года, когда The Who взорвали шоу своим угрожающе сердитым исполнением хита ‘5.15’. Но и во времена до эпохи MTV, “Top Of The Pops” было по-прежнему самым влиятельным телешоу, предел желаний для любого артиста, желающего донести свою музыку до сознания нации. В результате, музыканты, жаждущие любого публичного появления, буквально сражались за появление в этом шоу. Поэтому ставить условия для своего дебютного появления неизвестным музыкантам считалось немыслимым. Однако именно это ошеломленному Полу Уоттсу пришлось делать, когда ему позвонили из продюсерского офиса “Top Of The Pops” на следующий день после попадания в чарты ‘Running Free’.
Персонал BBC был, мягко говоря, удивлен полученной реакцией (когда они наотрез отказывались согласиться на требования Maiden, пока Уоттса не заставили убедить их, что группа не появится ни при каких других условиях). В конце концов, они прекратили упираться и согласились разрешить группе исполнить ‘Running Free’ вживую. Это, может и небольшой шажок для потенциального предводителя чартов, но значимая победа для группы, чья репутация зиждилась на звании строго «живой» команды.
«Вся затея с “Top Of The Pops” имела для меня большое значение», – говорит Стив. «Когда мы убедились, что пойдем туда, я звонил всем подряд, сказал маме: ‘Мы будем выступать на “Top Of The Pops”!’, потому что для твоей семьи это все, что известно о музыкальном бизнесе. Когда говоришь им о том, что ты подписал контракт с EMI, они и бровью не ведут. А когда говоришь: ‘Сегодня нас покажут по телику!’, им тут же становится ясно, чего ты добился. Но лично я относился как бы немного против “Top Of The Pops”, поскольку там не было ничего более-менее достойного. Тем не менее, в то время я был непреклонен относительно того, что мы не будем играть, если они заставят нас корячиться под «фанеру». Это было моим принципом. Быть может, слишком молодым принципом, или тупоголовым, как угодно, не знаю, но это было моим принципом. Я думал: ‘Пошли они к черту! Что они вообще сделали для меня?’»
Деннис Стрэттон: «Мы хотели сыграть все живьем, потому что мы всегда играли очень громко, было неестественно для нас понижать громкость. Но мы с Дейвом Мюрреем выяснили, что, если отстроить общую громкость и чувствительность наших усилителей, мы сможем поставить их друг напротив друга и добиться звучания, похожего на те же мощные гитары, но с пониженной громкостью. Клайву пришлось использовать заглушки на барабанах, и, несмотря на то, что позади нас все было заставлено «Маршалами», работал только один. Но у нас по-прежнему было хэви-металлическое звучание. Помню, на соседней сцене репетировал Shakin' Stevens. Когда он танцевал как Элвис, его ботинки скрипели громче, чем мы играли».
«Все позвонили своим мамашам», – вспоминает Дейв Мюррей. «Помню еще, как мы колесили по Лондону, слушая по старому приемнику, как Алан Фриман (Alan Freeman) оглашает хит-парад Радио-1, ожидая, когда он пройдется по всему списку, и мы сможем записать все на пленку, после того, как он представит ‘Running Free’. У нас был двухкассетник, так что мы могли записать это. Песня началась, мы нажали кнопку записи и заставили Вика остановиться на случай, если пропадет сигнал. Они проиграли ее, и мы все начали поздравлять друг друга».
‘Running Free’ явилась примечательным противоречием между барабанами в стиле Гэрри Глиттера, «острыми» гитарами, грубым, как наждачная бумага голосом Пола, застав Iron Maiden в момент их панк-металовского апофеоза. На самом деле оно таковым не было, учитывая шуструю гитарную вставку Дейви в середине, а также слащавую вокальную гармонию в стиле Wishbone Ash в припеве, это могло стать самой музыкально завершенной панк-группы. В частности, так думал и Пол ДиАнно, который написал стихи: «Возможно, вы назовете эту песню очень автобиографичной, однако я никогда не проводил ночь в лос-анджелесской тюрьме. Но я в свое время побывал несколько раз за решеткой в Лондоне! Она о том, каково оно в 16 лет, и, как говорится, о «беге безумном» и «беге свободном». История ее уходит корнями в те дни, когда я был бритоголовым, и думал, что это круто, в точности, как это звучит на записи — энергия просто обжигает. Даже сейчас, по прошествии стольких лет». Первый сингл Maiden ознаменовался еще одним появлением еще одного важнейшего персонажа за всю историю группы: Эдди — рисованного создания английского эксцентричного художника-самоучки Дерека Риггса (Derek Riggs), некогда изгнанного из художественной школы. Получив имя от скверной маски, которую ему вскоре пришлось заменить в качестве основной сценической бутафории, Эдди суждено было стать безумным мифическим человеком-монстром, а также символом группы, который впоследствии породил все будущие обложки, плакаты, футболки, кепки и прочий продаваемое барахло с логотипом группы последующие двадцать лет. Однако вы не сможете лицезреть чудовищную физиономию на обложке ‘Running Free’. Они решили придержать ее для обложки альбома. Вместо этого на ней был изображен зловещий рисунок рок-фэна, спасающегося бегством от высокой темной фигуры, держащего разбитую бутылку и стоящего в конце аллеи, где на стене красуется граффити с именами близких-к-дому легенд: Judas Priest, The Scorpions, Led Zeppelin, AC/DC и, конечно же, обожаемые 'Арри Hammers (подчеркнуто дважды!).
Теперь, когда Дереку Риггсу уже сорок, последние 18 лет он провел, исключительно рисуя сотни разных рисунков Эдди для Iron Maiden, стараясь изобразить ужасный символ группы во все более диковинных местах, куда его, собственно, заносили наполненные приключениями альбомы: начиная от мумифицированного египетского божества с обложки “Powerslave”, и заканчивая самим Дьяволом на “Number Of The Beast”, а также несколько других ипостасей между ними. Однако кем бы он ни был — полицейским во времени с лазерным пистолетом (“Somewhere In Time”), вандалом с башкой после лоботомии (“Piece Of Mind”) или фигурой, прикованной к электрическому стулу (“The X Factor”), не менялась одна вещь — это трепет, который пронизывает публику Iron Maiden, когда Эдди вырывается на сцену в кульминационный момент каждого шоу. Если вы никогда не видели Maiden вживую, вы не поймете, что ощутили те, кто видел это воочию, что Эдди — это бессмертная душа Iron Maiden, запоминающийся символ бесконечно молодого, блаженно бескомпромиссного духа музыки группы. Какого бы возраста вы ни были (теперь, по прошествии почти трех десятков лет, полно поклонников Maiden, чьи воспоминания гораздо длиннее наших волос), Эдди встает за ту часть из нас, кто никогда не перестанет любить громкую и живую рок-музыку, кто никогда не склонится и не спрячется от напастей и не перестанут надеяться, что лучшие времена когда-нибудь настанут. Вот почему Эдди больше не принадлежит ни Дереку Риггсу, ни Роду Смолвуду, ни Стиву Харрису. Он принадлежит всем нам.
«Вся штука в том, что на сцене Maiden — дикая орущая рок-группа, а в жизни они просто тихая и приятная компания», – говорит Род. «Даже Пол, который был отличным фронтменом на сцене, ничего толком не мог сказать о себе за ее пределами. У группы не было фигуры, подобной Лемми, если понимаете, о чем я. У них не было той фигуры, которая бы являла собой представление и имидж группы, чего было бы достаточно, чтобы сделать хорошую обложку для альбома. Не было ничего, что могло бы придать имиджу такой продолжительности. Так что я искал что-то или кого-то, имидж, который мог бы отлично выглядеть на обложке, а также сказать нечто большее об этой группе, чем очередная их фотография на сцене».
Однажды после обеда Род заглянул в офис EMI к Джону Дарнли (John Darnley), где ему на глаза попался плакат звезды традиционного джаза Макса Мидлтона (Max Middleton). «Я не могу назвать себя большим поклонником Макса Мидлтона», – говорит он, но работа художника была такой сногсшибательной, что ты просто не мог пройти мимо. Глаза сами собой устремлялись туда, как только ты попадал в комнату. Так что я немедленно спросил Джона, ‘Кто сделал это для тебя?’ И это оказался парень, о котором я никогда не слыхал — Дерек Риггс. Я попросил его о встрече, так что он смог показать мне немного больше своих работ, и в середине пачки рисунков, которые, как он думал, были бы неплохими иллюстрациями научно-фантастических книжек, я обнаружил обложку нашего первого альбома! Это был своего рода панк-монстр, но пока я разглядывал его, я понял: это было то, что надо! Единственное, о чем мы попросили Дерека, это сделать волосы чуточку длиннее, чтобы он не так смахивал на панка. Дерек шлялся по всем рекорд-компаниям с целью продать его для панкового альбома или сингла, ему было все равно. Но я увидел его и подумал: ‘Нет, это наше. Это в точности, что нам нужно’. Я помню, как взял его портфолио, чтобы показать группе. Я бросил его на стол и сказал: ‘Посмотрим, сможете ли вы выбрать что-нибудь для обложки вашего альбома’, и этот рисунок был первым, который они выбрали. Это было просто очевидно для всех, так же как и имя — Эдди. Было такое чувство, что он был создан для группы».
«Меня часто спрашивают, был ли Эдди создан под впечатлением от музыки Maiden, но я ни разу не слышал Iron Maiden на тот момент, когда рисовал первого Эдди», – отмечает Дерек. «Я вообще никогда не увлекался хэви-металом. В действительности, когда я рисую, вместо прослушивания вещей наподобие Maiden, я предпочитаю творить под музыку Бетховена, Стравинского, даже Spice Girls. В те времена, я, правда, немного увлекся панком, и это собственно то, для чего Эдди первоначально и предназначался, своего рода сумасшедший панк. Я был под впечатлением испорченной юности, целого поколения, выброшенного в помойное ведро, без веры в будущее и все такое. Что, в общем-то, странно, потому что позже я рассылал его изображение, среди прочих работ, в различные издательства научно-фантастических книг, в надежде, что те пожелают поместить его на обложке одной из книг, или где-нибудь еще. Я понятия не имел, что еще можно с ним поделать. Я никогда толком-то и не занимался искусством, ни в общепринятом смысле, ни с тех пор, как меня выперли из колледжа искусств в Ковентри, когда мне было 19».
«Никто мною не интересовался. Я был довольно дерьмовым художником для книжных обложек на самом деле. Я обнаружил, что у меня неплохо получается рисовать городские улицы, но это совершенно не подходило для научной фантастики. Вдруг, ни с того, ни с сего, Род и Maiden обращают внимание именно на этот рисунок, пожелав только, чтобы он был больше похож не на панка, а на них самих. И я перерисовал его с тем же лицом, тем же телом, одеждой и всем остальным, только с длинными волосами. Они были такими же тонкими, но теперь они были длинными и торчали во все стороны».
«Мне понравилась идея, потому что она давала тебе визуальное продолжение», – говорит Род, «и это сделало обложки Maiden чем-то большим по сравнению со среднестатистическими обложками, которые используют рок-группы. Это стало неотъемлемой частью имиджа Maiden. Мы никогда особо не мелькали на телевидении, нас никогда особенно не крутили на радио, но, поскольку Эдди так полюбился поклонникам, нам это было и не нужно. Надевая футболку с изображением Эдди, ты как бы заявляешь: ‘К черту телевидение. К черту радио. Нам не нужно это дерьмо. Нам нужны Iron Maiden’. И, конечно же, было много веселья за эти годы, связанного с Эдди, в попытках найти все более невероятные воплощения для него. Иногда идеи исходят от Дерека, но чаще всего они идут от меня или кого-то из группы. Нас может вдохновить кто угодно и что угодно. Как напрмер, в случае с “The Number Of The Beast”, где мы поместили Эдди в ад, а дьявол у него в качестве марионетки. Правда, у дьявола в руках марионетка Эдди, так что получается, еще не известно, кто здесь настоящее зло. Кто кем манипулирует? Концепция была простой, но то, как Дерек это воплотил, было просто фантастикой. Первоначально он предложил эту картинку для обложки сингла ‘Purgatory’, но мы сказали: ‘Нет, это слишком здорово’, и оставили ее для альбома. Оформление было готово за несколько месяцев до появления музыки».
